Данная работа посвящена анализу образа 《Адама》 в творчестве Н. Гумилёва и С. Городецкого, т.е. двух 《синдиков》 акмеизма/адамизма. В поэтике акмеизма/адамизма образ 《Адама》 играет важную роль, как представление 《нового человека-поэта в новый век》, борющегося 《за этот мир, звучащий, красочный, имеющий формы, вес и время, за нашу планету Землю》. В творчестве православного христианина-поэта Гумилёва часто встречаются мотивы, образы и сюжеты из Библии, особенно образ 《Адама》, восходящий к 《Бытию》. У Гумилёва образ 《Адама》 описан и рассмотрен обычно в бытийственно-экзистенциальном уровне, не в поэтическом: например, в таких стихотворениях, как 《Сон Адама》 (1910), 《Адам》 (1910), 《Пятистопные ямбы》 (1913), 《Два Адама》 (1917). Но в стихотворении 《Баллада》 (《Влюбленные, чья грусть, как облака…》, 1910) лирическое 《я》 идентифицирует себя с 《юношей Адамом》 《в юном мире》. С определенной целью Городецкий упорно обращает внимание на образ 《Адама》. После того, как упомянул об 《Адаме-адамисте》 в стихотворении 《Фра Беато Анжелико》 (1912), опубликованном в первом номере 《Гиперборея》, Городецкий в манифесте акмеизма 《Некоторые течения в современной русской поэзии》 (1913) определяет роль Адама (《опять назвать имена мира и тем вызвать всю тварь из влажного сумрака в прозрачный воздух》), а потом в стихотворении 《Адам》 (1913) и в повести 《Адам》 (1915) поддерживает эту основную идею об Адаме, конкретно воплощая этот образ. В конечном счёте образ 《Адама》 в художественных и нехудожественных текстах, поддерживающих главное поэтическое кредо акмеизма/адамизма, разделяется на три: во-первых, Адам как изобретатель имён, основанный на 《Бытии》, во-вторых, Адам, отвергающий мистицизм и 《потусторонность》 символизма, и, наконец, в-третьих, Адам, с энтузиазмом принимающий 《посюсторонность》 акмеизма/адамизма и поющий 《живой земле хвалы》.